Константин Костин - Моя понимать [СИ]
— Предлагаю доверить это профессионалу.
Незнакомый голос…
Заговорщики развернулись к двери, хватаясь за шпаги и пистолеты.
В дверях — тех самых дверях, которые должны были охранять верные люди — стоял человек. Расу пока понять было трудно, на улице шел дождь и на человеке был надет мокрый плащ с низко надвинутым капюшоном.
— Кто ты такой и откуда взялся?
— Я тот, — человек, нимало не опасаясь, двинулся к столу — кто поможет вам убить Речника. Я — с Острова черных эльфов…
Человек снял капюшон, показав всем незапоминающееся лицо немолодого хуманса:
— Меня зовут Джон.
Глава 26
— Десять!
— Два десятка, не меньше!
— Хыррр!
— Нет, даже полутора не обойдемся!
Зеленомордый мастер мельничных колес оказался истинным фанатом собственного дела. Правда, пока что это больше мешало, чем помогало Димке в его задумке. Мастер, осознавший, что ни казнить, ни есть его сегодня не будут, а, напротив, позволяют заняться любимым делом, дав любопытную задачку, разошелся вовсю. Он сыпал ладонями, ярдами, чейнами, различными сортами древесины, которые нужно пустить на колесо, причем кроме породы дерева на мощность каким-то образом влияли такие факторы, как возраст дерева, место произрастания и чуть ли не фаза луны, при которой спилили дерево.
— Десять! — Димка наклонился к мастеру.
— Меньше двух десятков человек не только не дадут необходимую мощность — они просто не сдвинут колесо, — не испугался мастер.
Димка вздохнул. Идея запустить штамп для изготовления вещичек, предназначенных для обмена на зерно, была хорошей. Мысль о том, чтобы использовать для вращения приводного колеса не силу воды, а силу заключенных, которые все равно сидят без дела, оказалась уже чуть хуже. А вот попытка построить это колесо…
Нет, построить его можно, но вовсе не так легко, как представлялось. Впрочем, трудности Димку не пугали никогда.
Мастера Флориана — тоже.
Они сидели в комнатушке отведенной Димке для его эксперимента заброшенной канатной мастерской. Чем хороша революция — могут пойти в ход самые безумные проекты.
Мастер Флориан безостановочно курил трубку, так, что в комнате плавали натуральные облака дыма. Неподалеку, уронив голову на стол, спала Флоранс. Неудивительно — на дворе уже даже не поздний вечер, а раннее утро. По столешнице были разбросаны исчерченные, исчерканные, измятые листы бумаги с рисунками требуемого колеса и непонятными не только Димке, а уже и самому мастеру цифрами расчетов.
— И кроме того, мне нужны три кузнеца.
— Хыр.
— А без них я не смогу ничего сделать. Кстати, в тюрьме как раз сидели кузнецы. И именно трое.
— Твоя думать моя не понимать твоя хотеть помочь своя товарищ? Твоя говорить нужная один, два, три моя не злиться, твоя не говорить, моя не быть добрая…
— Гражданин Хыгр, — подскочила заспанная Флоранс, — хочет сказать, что ваши требования чрезмерны и необоснованны…
После чего уронила голову обратно.
Зеленомордый вздохнул:
— Гос… гражданин Хыгр, я же вижу, что человек вы вовсе не такой злой, каким хотите казаться. Поверьте, тут можно обойтись и одним кузнецом. Но какой смысл остальным сидеть в камере, если они могут помочь вашей революции?
Димка вздохнул:
— Их работать как конь, нет, как три конь, моя откусить голову.
Мастер широко улыбнулся:
— Как четыре коня!
* * *— Почему ты пришел к нам?
Генерал Лоран все же не мог поверить, в то, что их трудности разрешатся так просто: пришел профессиональный убийца и предлагает им свою помощь.
— Я хочу, — взгляд Джона-убийцы был холоден и спокоен, — чтобы мой остров наконец-то обрел независимость. Когда вы придете к власти, вы дадите Острову черных эльфов свободу.
Всего-то? Сейчас генерал Лоран был готов отдать не то что какой-то остров — полстраны за то, чтобы победить революцию.
— Согласен.
Они пожали друг другу руки.
— А ты не боишься, что потом я тебя обману?
— Нет, — Джон улыбнулся одним уголком рта, — не боюсь.
Улыбка, и без того еле заметная, пропала вовсе:
— Никто не обманывает профессиональных убийц. Они всегда могут взыскать по счету.
В горле генерала слегка пересохло. Он потянулся к бокалу.
— Кстати, — Джон встал, — по обычаям нашего Острова за заключенную сделку нужно выпить вина. Я привез с собой бочонок.
— Да ты не сомневался, что мы согласимся…
Джон, тронувшийся было к выходу, оглянулся:
— Я всегда сначала узнаю, нужны ли мои услуги, а потом предлагаю их.
— Жан… Я понимаю, что ты — убийца, но если ты вдруг решишь обмануть нас…
— Мне это невыгодно. Так что завтра, — Джон взглянул на карманные часы, — сегодня к вечеру вы не сможете сказать, что я не выполняю свои обещания.
Он вышел.
Заговорщики переглянулись:
— Что скажете?
— Если бы он хотел, чтобы мы что-то сделали… Можно было бы посчитать его провокатором. Если бы он работал на Речника, то нас просто бы арестовали.
— Может быть, он пришел нас убить?
— Один? Двадцать военных? Как?
— Я бы смог, — спокойно заявил появившийся в дверях Джон. Под мышкой он держал небольшой бочонок.
Бывшие гвардейцы загудели.
— Смог бы, — спокойно повторил Джон, — но шансы на успех были бы один к трем в вашу пользу. Так что давайте просто выпьем вина.
Загрохотали сдвигаемые бокалы. Джон извлек пробку, аппетитно пахнувшая темно-красная струя полилась из бочонка.
— За нашу победу! — поднял бокал генерал Лоран, — За будущую свободу вашего острова!
— За Остров! — поднял свой бокал Джон и лихим залпом осушил его.
* * *Через некоторое время Джон выходил из трактира «Старая подошва». Спокойный, как всегда после успешно завершенного дела.
«Забыто… — думал он, — безвозвратно забыто в Этой стране благородное искусство отравления. Пить чужое вино из чужого бочонка? Из бокалов, которые, хоть и ненадолго, выпускались из вида… Они бы даже не заметили, если бы я не пил с ними… Кстати, нужно на всякий случай выпить еще порцию противоядия…»
Да, он мог бы перебить всех в трактире. Но зачем, если шансы на победу и правда были один к трем? Яд — надежнее и проще.
Через несколько дней в столице сойдутся в схватке революционеры. Бывшие товарищи, а ныне — смертельные враги.
Не нужно, чтобы при этом под ногами путались монархисты, которые своим — Джон поморщился — непрофессионализмом могу испортить любую интригу.
Чарльзу понравится, что, по крайней мере, один противник устранен.
